Что наша жизнь? Лишь чья-то злая шутка…
- Скучно…
- Знаю…
- Чем займемся?
- Сыграем…
- Нет, только не в шахматы! Мы в них уже, без малого, лет двести играем.
- Я и не собирался предлагать шахматы. Сыграем на человеческих чувствах?
- В прошлый раз все плохо закончилось…
- В прошлый раз мы играли пятьсот лет назад. Люди изменились и время, и ситуация.
- Люди не меняются. У тебя есть кто-то на примете?
- Посмотри сюда.
- Хочешь их помирить?
- Ты участвуешь?
- Хоть как-то развлекусь…
- Знаю…
- Чем займемся?
- Сыграем…
- Нет, только не в шахматы! Мы в них уже, без малого, лет двести играем.
- Я и не собирался предлагать шахматы. Сыграем на человеческих чувствах?
- В прошлый раз все плохо закончилось…
- В прошлый раз мы играли пятьсот лет назад. Люди изменились и время, и ситуация.
- Люди не меняются. У тебя есть кто-то на примете?
- Посмотри сюда.
- Хочешь их помирить?
- Ты участвуешь?
- Хоть как-то развлекусь…
читать дальше* * *
Кристина вжалась в стену и со страхом уставилась на дергающуюся из стороны в сторону ручку старой облезлой двери, на которую то и дело обрушивались сильные удары.
- Давай, выбей ее, и прикончи меня к чертовой матери, – пробормотала она, беспомощно озираясь по сторонам в поисках выхода. Взгляд скользил по комнате, на которую словно обрушилось цунами: сорванный карниз с изувеченными шторами, обломки мебели, порванные простыни… Скандал за скандалом, они разрушили почти весь дом.
- Открой, Крис! – еще два удара. – Если я войду сам, будет хуже. Ты меня знаешь.
Да, она знала его. Знала и боялась, потому что, когда Терри злится, от него можно было ожидать всего.
Кристина сжала в руке кухонный нож, который в спешке схватила со стола, когда бежала наверх. В этот момент, скрипнув напоследок, дверь сорвалась с петель и с грохотом обрушилась на пол.
В проеме стоял Терри – кожаный плащ на голое тело и такие же брюки с кованой цепью, массивные ботинки, длинные черные волосы заправлены за уши. Взгляд карих глаз, вокруг которых были нарисованы жирные стрелки, словно у египетской царицы, был по-звериному дикий и она не сомневалась, что дай только повод и он разорвет ее на части.
- Что ты себе позволяешь? – зашипел он, медленно подходя к Кристине. В ее мозгу мелькнула мысль, что смерть, наверное, наступает точно так же – медленно, неотвратимо и ничего с этим не поделать, поскольку страх окутал тебя своими сетями и напоследок ты слышишь только свое прерывистое хриплое дыхание.
«Я умру, сейчас вот, прямо здесь, на захламленном полу» – забилась в подсознании глупая мысль, словно мотылек с опаленными крыльями.
Кристина вытянула руку, в которой сжимала нож, и острие коснулось обнаженной кожи Терри.
- Подойдешь ближе и я, не задумываясь, воткну его в тебя, – еле справляясь с дрожащим голосом, прошептала она.
- Ну, так чего ты ждешь? – он даже бровью не повел, все продолжал стоять на прежнем месте. Никакого испуга во взгляде, такая же поза, абсолютное спокойствие бледного лица. Только темные губы, покрытые черной помадой, искривились в саркастической усмешке. - Убьешь меня? Давай, мне терять нечего, – сначала ровный, его голос сорвался на свистящий шепот. – Ну, так чего ты ждешь? Может, тебе помочь?
Он взял руку, в которой Кристина держала нож, и прислонил его к собственному горлу. Руки дрожали, и острое лезвие порезало кожу мужчины, струйка крови прочертила дорожку по ключице и упала на пол маленьким красным пятнышком.
Терри, не мигая, смотрел на нее, в его глазах отражалась полная луна – серебряные блики, словно жидкий металл, на коричневой радужке.
Говорят, что чувства людей можно увидеть в их глазах… Что Кристина видела в глазах Терри? Ничего… Великое Ничто, черная дыра, которая засасывала в свои смертоносные сети, взгляд мертвеца – вот то, что она видела.
Нож выпал из ослабевших рук, Кристина сделала шаг вперед и обняла Терри. Гладкая поверхность его плаща приятно холодила ее собственную горячую кожу. Он никак не отреагировал и продолжал стоять с опущенными руками, смотря своим пустым взглядом в окно.
- Не решилась…, – услышала Кристина его низкий тихий голос.
- Ты и так мертв, – она отстранилась и положила руку на грудь Терри, туда, где должно биться сердце. – Здесь…
Девушка вышла из комнаты, спустилась вниз по скрипучей лестнице и покинула дом. Терри спустился вслед за ней минутой позже, кухня находилась в таком же кошмарном состоянии, в каком они ее оставили: битая посуда, щепки разломанных деревянных стульев. На полу лежал старый приемник, которому посчастливилось как-то уцелеть в этом кошмаре, из его динамиков доносилась песня, искаженная механическими помехами:
Остались угольки, а было пламя...
И сердце стало биться медленнее.
Возникает пропасть между нами,
Когда сплотиться мы хотим теснее.
Все шире бездна, кровь стучит в висках,
И тем страшнее каждое мгновенье,
Чем больше яда на твоих губах,
Чем больше льда в твоем прикосновенье.
Терри медленно присел на корточки, взял приемник в руки, так же медленно поднялся, и со всей силы бросил его в противоположную стену. Шурупы, куски пластмассы, мелкие детали разлетелись во все стороны и немым укором упали на пол.
* * *
Кристина брела куда-то по тихой проселочной дороге, оставляя за собой небольшие клубы пыли, поднятые неторопливыми шагами, даже не задумываясь, куда именно идет. Она просто брела прочь от дома, в котором остался Терри, и чувствовала сейчас какую-то болезненную свободу. Кристина могла идти куда угодно, но хотела ли она этого? Хотела она быть предоставлена сама себе, самостоятельно принимать решения и быть хозяйкой своей жизни? Может, ей нравилось подчиняться более сильной воле Терри?
Девушка остановилась, в памяти опять всплыл его пустой взгляд, и она инстинктивно обняла себя за плечи. Вовсе не от власти она бежала, а от этого холодного пламени безразличия, горящего в его глазах.
Кристина различила в предрассветной мгле очертания небольшой полуразрушенной церкви, которая находилась всего в нескольких сот метрах от нее. Повинуясь какому-то неосознанному желанию, девушка направилась прямо под ее своды.
Шорох опавших листьев разрушал оглушающую тишину и убеждал Кристину в реальности происходящего. Будь здесь абсолютно тихо, окружающая обстановка навевала бы мысли о снах, о кошмарах, от которых просыпаешься в холодном поту и тяжело дышишь на собственной кровати, пока не начинаешь понимать, что все это – всего лишь страшный сон, иллюзия. И, вздохнув с облегчением, ты переворачиваешься на другой бок, снова погружаясь в сладостный бред, безмятежные сновидения, ровную гладь которых иногда прорывают ночные кошмары.
Она медленно обошла лежащий на земле крест, видимо он упал давно, уже успел порасти мхом и покрыться толстым слоем грязи. Так хочется лечь на сырую землю и просто смотреть в небо, рассвет – закат, рассвет – закат, пока хватит сил, а потом закрыть глаза и уснуть, надолго, может быть, навсегда…
Выглянувшее из-за крон деревьев солнце сверкнуло солнечным зайчиком в остатках красочного витража – Дева Мария с маленьким Иисусом на руках. Но ее лицо было выбито. Четко различить можно было только руку, держащую пухленького младенца, смотрящего на Мир тяжелым обреченным взглядом.
Кристина вошла в саму церковь – сухой осенний ковер из опавших листьев на деревянном полу, скрипучие скамьи, иконостас – на нем не хватало половины икон, а те, что остались, были в плачевном состоянии. В воздухе витал совсем слабый запах ладана и мирры, он, наверное, впитался в сами стены.
Перед ее глазами начали мелькать образы: воскресная служба, священник читает молитву из своей старинной Библии, люди слушают его с выражением полного покаяния и смирения на лицах, кто-то кивает головой или шепчет, повторяя священные слова. Или свадьба: молодая невеста медленно ступает к алтарю, возле которого ее ждет любимый, фата скрывает ее лицо, но даже через ажурную ткань можно увидеть, как она счастлива. Небольшое количество гостей смотрит на церемонию с умилением…
Каркнул ворон… Кристина дернулась и фантазии о невесте, службе сразу испарились. Какое-то шуршание в неосвещенном углу привлекло ее внимание – маленькая, обшарпанная полуоткрытая дверь тихо покачивалась на сквозняке. Там что-то есть?
Она зашла в небольшую комнатку: толстый слой грязи на полу, крохотное запыленное окно примерно в полутора метрах от пола, через которое еле-еле пробивался солнечный свет, выхватывая из полумрака неясные очертание чего-то, похожего на манекен, накрытый куском ткани. Кристина сорвала грязную тряпку.
Перед ней было свадебное платье, точно такое же, какое она себе представляла, фантазируя несколько минут назад – самого скромного покроя, но сейчас оно показалось ей самым красивым и нарядным, захотелось его немедленно примерять.
* * *
- Зачем тебе понадобилось, чтобы она его одевала?
- Это красиво.
- Зная твой жестокий характер, я даже боюсь предположить, что ты задумал.
- Ничего такого я не задумал, просто хочу, чтобы они были вместе, но, если ты сейчас не поможешь, мои благие намерения накроются медным тазом.
- Угу, знаешь поговорку: «Благими намерениями дорога в ад выложена»?
- Торча с тобой в этой дыре несколько тысячелетий, я успел запомнить не только все божественные поговорки, но и историю сотворения Мира во всех подробностях. Сейчас речь не об этом. Нужна твоя помощь.
- Ладно, я слушаю…
* * *
Он бежал, бежал по темному лесу. Могучие многовековые стволы, с гибкими уродливыми ветвями, которые, словно руки, тянулись к нему, хватали за плащ, разрывая ткань на мелкие клочки, превращая подол в мелкую бахрому. Луна бежала вслед за ним, светя одиноким фонарем в ночи, а ветви все хлестали, рассекая кожу в кровь. Он куда-то очень спешил, знал, что если сейчас не успеет, случится что-то страшное, неправильное. Это что-то разрушит его жизнь навсегда, оставив только черные руины.
Еще немного, еще, совсем близко…
Обессилев, Терри упал на колени, почувствовал под ладонями холодную сырую землю. Тяжело дыша, он поднял голову и посмотрел вперед. Кристина. То, чего он так боялся. Она лежала на земле в белом платье, тихо, скрестив руки на груди, разметав вокруг длинные волосы, закрыв глаза, и была прекрасна в своем мертвом очаровании.
Стало очень холодно, порыв ледяного ветра хлестнул Терри по лицу, заставляя отвернуться от этой болезненно красивой, жуткой картины, но он не мог долго на нее не смотреть. Кто-то, словно силком, заставлял его поворачивать голову к лежащей на земле девушке.
Терри подполз к ней и, просунув руки под спину, поднял холодное обмякшее тело и прижал к себе, ее голова безвольно мотнулась в сторону, сердце молчало…
- Неправильно, неправильно…, – бормотал он, выпуская Кристину из своих объятий. Кровь из царапин на теле Терри пропитала ее платье…
- Больно, неправда ли? – послышался мелодичный голос.
Он вздрогнул от неожиданности и обернулся, но никого не увидел.
- Ведь больно? – повторил все тот же голос.
Терри кивнул.
- Хочешь это исправить?
Опять кивок. Яркий свет заставил его зажмуриться, прикрыв глаза рукой.
- Посмотри на меня, – мелодичный перезвон колокольчиков – вот, что напоминал ему этот голос, такой же нежный и трепетный.
Терри открыл глаза и ахнул. Перед ним стоял ангел – юноша, лет девятнадцати-двадцати, длинные светлые волосы легко развевались на ветру, белые одежды светились ореолом мягкого света, а крылья… огромные и, казалось, бесконечно мягкие, были расправлены за спиной, их перышки мелко подрагивали. Он был так прекрасен, что глаза безвольно защипало от слез.
- Вы, люди, такие странные, начинаете ценить то, что вам дорого, только после потери…, – он сокрушенно покачал головой.
- Она умерла? – Терри посмотрел на Кристину, мирно лежащую рядом.
- Пока нет, – ангел присел на корточки напротив и посмотрел на девушку, его крылья легонько коснулись земли. – Езжай по дороге, которую укажет тебе сердце, и вы останетесь вместе…
Опять подул ледяной ветер, впился в тело Терри маленькими болезненными иголочками. Он вздрогнул и… проснулся.
Терри лежал на старом задрипанном диване, тяжело дыша и не мог поверить, что ему это снилось, все казалось таки реальным. Он сел, осмотрелся. Дом, бардак – все на месте. Образ ангела и Кристины до сих пор стояли перед глазами и такой холодный ветер…
Он встал, прошелся по комнате взад-вперед, вдруг почувствовав, как наступил на что-то мягкое. Опустив глаза к полу, Терри увидел под ногами два ослепительно белых пера…
Он выбежал из дома и вскочил в припаркованый недалеко джип, помчавшись по асфальтированной дороге вперед, к горизонту, туда, где садилось солнце… туда, куда указывало сердце…
* * *
Кристина вышла из маленькой каморки и, поддавшись неизвестному порыву, пустилась в пляс по пустынной церкви. Она кружилась, подхватывая в вихре кучки пожелтевших листьев, вскакивая на скамьи и отбивая на них некое подобие чечетки…
Потом она выбежала на улицу и, раскинув руки в стороны, рассмеялась, рассмеялась диким истерическим смехом. Она наконец-то поняла эту шутку. Пазл сложился в отчетливую картинку. Чего она хотела, уходя из дома? Найти смысл… Что она нашла? Ничего… А почему? Для нее уже ничего нет… И это понимала даже сидящая в углу крыса…
И Кристине стало еще смешнее, она уже не слышала собственного смеха, в ушах шумела кровь, сердце стучало в бешеном ритме, разрываясь на тысячи мелких кусочков, она еле остановилась и прекратила истерику. Кристина забралась на крышу, высота была небольшая, метров пять, но сверху пейзаж был намного красивее. Солнце словно силилось раздать все свое тепло, все яркие золотистые лучи, перед небольшой смертью до следующего восхода. Земля купалась в золоте…
Звук торопливых шагов заставил Кристину обернуться, на ее лице играла ироническая улыбка. Терри… Он стоял в нескольких шагах от Кристины, и смотрел прямо ей в глаза. Ветер играл с его длинными черными волосами, очень холодный ветер…
- Поехали домой? – несмело спросил он, жмурясь в лучах заходящего солнца.
Она медленно покачала головой.
- Скажи, Терри, ты нашел то, ради чего живешь?
- Я надеюсь, что это еще впереди… А ты?
- Нет, и не найду… А знаешь почему? Да потому что этого нет! У меня нет того, ради чего я могла бы жить…
- А я? Ты не могла бы жить ради меня?
Кристина негромко рассмеялась.
- Помнишь, я сказала тебе, что ты мертв здесь, – она указала на сердце. – Я думала, что мертв только ты. Как оказалось, моя душа тоже безжизненна. И когда я остаюсь одна, пытаюсь прислушаться к себе, знаешь, что я чувствую? Пустоту и холод… Как в сырой пещере, в которой со стен капает ледяна вода и ни один путник не остановится там на ночлег, потому что даже самому жаркому костру не прогреть промерзший камень.
- Позволь мне попробовать, – Терри сделал шаг вперед, но Кристина жестом остановила его.
- Посмотри на закат! Он прекрасен. В такие моменты кажется, что прекрасно абсолютно все в этой гребанной дыре под названием «жизнь». В такие моменты и умереть не жалко…
- А если я скажу, что люблю тебя? Если скажу, что ты мне нужна?
- «Если»? Вот видишь, ты не можешь просто сказать: «Я люблю тебя, ты нужна мне», ты говоришь «если»…
- Ради Бога, Кристина, поехали домой! Забудем все наши скандалы, сделаем вид, что ничего не было. Начнем все сначала?
- Я не хочу, Терри, я устала… Мы с тобой разные, или слишком одинаковые, я не знаю. Никакого «сначала» не получится.
- И что мы будем делать дальше?
- Не знаю как ты, а я буду…, – Кристина подошла к краю крыши и повернулась к Терри лицом, – …отдыхать.
Он толком ничего не понял и даже не успел издать хоть звук, Кристина просто расслабилась и откинулась назад, словно на мягкую перину.
Пяти метров вполне достаточно для тех, кто не умеет летать…
Терри спустился с крыши и подошел к телу.
Мертвое очарование, кровь на белом платье, она была прекрасна, даже отдав Богу душу…
Он опустился на колени, из глаз закапали слезы.
- Неправильно…
- Почему?
Терри вскинул голову, перед ним стоял бес. Почему он так подумал? Греховная сладость и порочность читалась в каждой линии гибкого тела, небрежно прислонившегося к увитой плющом стене. Темно каштановые кудри льнули к лицу, словно срисованному с церковной фрески, только неприкрыто пылающий огонь в неестественно ярких зеленых глазах, выдавал его истинную кровожадную сущность. Демон медленно, покачивая бедрами, подошел к сидящему на земле Терри.
- Почему ты считаешь произошедшее неправильным?
- Он ведь обещал, что мы останемся вместе…
- Увы, ты не нашел нужных слов, чтобы остановить ее, – длинные бесовские пальцы немного поиграли с темными волосами Кристины, скользнули по белому лицу, отерли струйку крови, стекающую из уголка рта, прикрыли веки, стирая навсегда пустой взгляд ее серых глаз. – Но, вы все еще можете быть вместе.
Терри вопрошающе взглянул на существо, сидящее перед ним на корточках, тот, в свою очередь скромно улыбнулся нежно-коралловыми губами, обнажая трогательные ямочки на щеках, и кивнул на правую руку Терри.
Он почувствовал, как пальцы сомкнулись вокруг прохладной стали.
- Ты реши для себя, чего ты хочешь. Варианты есть, решение только одно.
Демон встал на стройные ноги и грациозно удалился, как домашний кот, нанежившийся на теплом солнышке.
Оглушающий выстрел вдребезги разбил хрупкую тишину…
* * *
- Я тебе говорил, что ты жестокий?
Звук поцелуя.
- Да, много-много раз…
Еле понятный шепот.
- Ты чудовище…
Шуршание крыльев.
- Ты ведь меня за это любишь?
Сладкозвучный смешок.
- Конечно, это тоже играет свою роль…
Еще один поцелуй – грубый и страстный.
- И они остались вместе.
- К черту всех…
Звук поцелуя.
- Да, много-много раз…
Еле понятный шепот.
- Ты чудовище…
Шуршание крыльев.
- Ты ведь меня за это любишь?
Сладкозвучный смешок.
- Конечно, это тоже играет свою роль…
Еще один поцелуй – грубый и страстный.
- И они остались вместе.
- К черту всех…